Дорога к себе. Начало пути - Арэку Сэнэрин

Ох и видон… Но это еще ничего. Главное испытание впереди: лишь бы родители не сильно ругались.

С крайне пессимистичным настроем я отправилась на кухню, где мама, папа и брат уже сидели за столом, ускоренно завтракая. Ненадолго задержалась в дверном проеме, всё еще набираясь смелости, после чего подошла к родне, с опаской поглядывая на отца.

Мо́хов Сергей Андреевич был из тех людей, у кого все всегда под контролем и строго по планам, а я сейчас нарушала его устоявшиеся представления о нормальном утре и послушной дочери. Ну, я тоже, вообще-то, не любила неожиданности, но относилась к ним не так рьяно. Хотя здесь дело больше в другом: я сказала родителям, что проблемы с Нинкой уже решены, тогда как выкручиваться?..

Отец, услышав шаги, сразу повернулся и замер, изучая мое лицо. Не проронив и звука, он положил свой бутерброд на стол, поднялся с сурово сведенными бровями и навис надо мной.

– Я же говорил, – как бы невзначай бросил Мишка, наблюдая за нами. Он-то как раз знал, что с Ниной мы воевали до сих пор, но уверена: не ябедничал.

Мама, очень правильный, честный и до невозможности мирный человек, взглянула на меня большими от удивления глазами, однако промолчала, ожидая, что нагоняй я сейчас получу от отца.

– Пустяки, – усмехнулась я, стараясь не сильно открывать рот, – пулевое ранение. Не обращайте внима…

Отец резко прервал мою речь, положив мне на голову ладонь, а второй рукой осторожно коснулся подбородка и приподнял его. Улыбка с лица мгновенно исчезла, не от страха, а просто в данной ситуации глупо было бы радоваться, пусть и искусственно. Пронзительный взгляд родителя обжег мои губы, плавно перешел на лоб и снова скатился вниз.

– Пулевое ранение? – переспросил он, задумчиво хмыкнув. – И кто ж в тебя стрелял-то?

– Ну-у… – я отвела взгляд в сторону, экстренно соображая, что ответить. Может, даже сказать правду? Всякое ведь бывает, верно?..

– Лоб она при мне расшибла, – выручил вдруг Мишка.

– Как так? – удивленно спросила мама, переведя взгляд на сына.

Тот лишь пожал плечами и выдал:

– Проснулась рано, небось, стекло лобовое как надо не протерла, вот и вписалась бампером в дверной косяк, – и продолжил жевать, поглядывая на настенные часы над столом.

– Ну и что с тобой делать? – улыбнувшись, поинтересовался отец. – Отправить на штрафстоянку?

– Вот как ты умудряешься, Жень?! – воскликнула мама, с беспокойством осматривая меня.

Фу-у-ух, кажись, критический момент пережит, спасибо Мишке.

– А с губой чего? – тут же разочаровал отец, продолжая держать мою голову: шея уже болит. Я виновата, что самая мелкая в семье?!

Правда… ответить-то что?

– Да я… ― Ну же, думай! Думай! ― Я…

И снова заботливый брат пришел мне на помощь.

– Сама, небось, аварию себе устроила, – хохотнул он, выходя из-за стола и направляясь к умывальнику. – В прошлом году, помните, в снег с крыши прыгала с уличными мальчишками, так ведь коленом фару себе левую разбила.

– Эй! – воскликнула я раздосадовано, мотнув головой. Отец убрал руку с моего подбородка, и я повернулась к умывающемуся Мишке. – У меня глаза, а не фары!

– Факт остается фактом, – по-доброму улыбнулся он, смотря на свое отражение и подмигнув.

Да-да, знаю, спасибо тебе, спасибо.

– Все зубы на месте?

Я аж вздрогнула, а родитель развернул меня к себе тем же жутким способом, что и брат около часа назад.

Болт я им, что ли?! Что ж меня крутят-то постоянно?!

Промычала в знак согласия, не собираясь тревожить семью еще больше. Ясное дело, придется сказать, да и сами заметят, но как-нибудь в другой раз, пусть без волнений едут на работу.

– Покажи, – голос отца настоящим приговором отозвался в моей голове, а сердце ухнуло в пятки. Мало того, что соврала, так еще и не знаю, что придумать в свое оправдание.

Не спеша стала открывать рот, чувствуя, как снова задрожали колени, и тут же сомкнула губы от неожиданно зазвучавшей мелодии.

Отец скорчил недовольную рожицу, быстро достал мобильник из кармана своей светлой рубашки и, не глядя на экран, принял звонок. В тот же момент я услышала, как кто-то приглушенно закричал из трубки. Родитель спокойно выслушал этот вопль, после чего немного раздраженно ответил:

– Я один в бригаде?! Моя смена начнется через час! – Закатил глаза к потолку, принимая очередную порцию криков себе в ухо. – Щас приеду, не ори так! Твой склад все равно сгорит, я же не ракета! – И, сбросив вызов, нервно убрал мобильник обратно в карман. Он пожарный у нас, причем нарасхват, с собственной машиной, огромной и красной. – Поговорим вечером, – шепнул мне отец на ухо и, легонько хлопнув по макушке, а словно леща отвесив, прошел к двери. – Всем удачного дня! – И я услышала, как хлопнула дверь.

Мама, видимо что-то вспомнив, вылетела следом, а Мишка снова мне улыбнулся, довольный собой, как никогда ранее.

– Ешь давай и выходи, я в машине буду, – быстро проговорил он с важным видом и тоже покинул дом.

Я в ответ лишь облегченно вздохнула, хоть и знала, что это еще не конец.

Повышенное внимание родителей конкретно ко мне – убивало. Хоть с работы приходили чуть ли не в полночь, конечно же уставшие, умудрялись засунуть свои носы в мой дневник, который я для них-то и вела.

Почему так поздно домой возвращались? Ну так, мама же ответственная, старается делать все идеально, поэтому на износ работает в магазине, доставшемся ей от семьи. А папа… У того график вообще суровый и частые ночные смены. Но ведь находили время на меня. И так всю жизнь. Потому что я девушка? Лучше бы мальчишкой родилась! Мишку вон не трогают и раньше не донимали…

Мысленно замолчала, оторопев от своего откровения и вспоминая, что во сне я себя представила как раз парнем. Поэтому?.. Ну блин, видать реально всему можно найти объяснение.

Все еще обалдевая от пришедшей мысли, села за стол, хотела быстро позавтракать, но не смогла и чаю выпить: десна и губы от горячей воды стали пылать еще яростнее. Поморщившись и прикрыв ладонями рот, сбежала в комнату собирать портфель. Однако это в кратчайшие сроки сделать не удалось: мама пришла почти что следом за мной.

Вообще-то, я безумно люблю своих родителей, ну и брата, разумеется, тоже, только порою они все меня выбешивают своим занудством. Если отец просто не любил сюрпризы, то мама хотела исправить всех и вся и сделать жителей планеты такими же правильными, как она сама. Перечитав гору книг, пичкала цитатами даже посетителей магазина, ну а я была ее излюбленной мишенью. Как-то слышала от бабушки, что отец был в молодости еще тем шалопаем. Как он только женился на маме? Не, наоборот, как это она вышла за него замуж? Историю их знакомства я знала, однако все равно не понимала. Такие ж разные были. А потом, очевидно, отец перевоспитался. Единственное, чем они раньше походили друг на друга, да и сейчас – это внешностью. Оба кареглазые, темноволосые, и нас с Мишкой наградили тем же. Только и здесь я отличилась: коричневая ворона в чернокрылой стае.

– Так что случилось на самом деле? – как обычно тихим ласкающим слух голосом спросила мама, и я тяжело вздохнула.

Ну вот что я должна была ей сказать?

– Честно? – поинтересовалась я и тут же продолжила: – Не знаю.

Естественно, такое заявление маму: не убедило – это раз, удивило – это два, разочаровало – это три. Лучше бы я наврала́ с три короба. Приготовившись выслушать очередную нотацию длиною с электричку, виновато поджала губы и уставилась себе под ноги, только не судьба.

– Женька?! – раздался Мишкин вопль откуда-то из кухни, а следом хлопнула входная дверь.

Я скосила взгляд на маму в ожидании ее реакции.

– Будь поосторожнее, ладно? – улыбнувшись, смягчилась она.

Я искренне дала ей обещание, в темпе собрала портфель, выбежала в коридор и, на ходу натянув черные кроссовки, вылетела на улицу к брату, уже заведшему свою десятку. В школу ехать не хотелось, тем более показываться на глаза Нинке, да и другу своему тоже, но разве у меня был выбор?

– Чего так долго? – нервно поинтересовался Мишка, посмотрев на меня в зеркало заднего вида. Я лишь пожала плечами.

Как выразился отец: я же не ракета, а учитывая тот факт, что и позавтракать не смогла, пусть скажет спасибо. Я еще и быстро справилась!

Однако высказывать все это вслух я не решилась хотя бы потому, что была ему очень благодарна за защиту, и, тихонечко сев ближе к двери, уставилась в окошко на наш здоровенный бежевый дом, обшитый виниловым сайдингом.

А потом мы тронулись…

***

Уже давно не хромая, выбросив искусственный горб-подушку, спрятав не свою трость под мышку и выпрямившись во весь – надо заметить – немалый рост, мужчина, все еще пребывая в облике старика, приближался к следующему посту оэнгеров, думая о том, что ему несказанно повезло на предыдущем. У Паулина были все карты в руках: узнал его, а значит, мог с чистой совестью заковать или даже убить, только не стал – дружба не позволила.